Автор: Ольга Глебова
Источник: У книжной полки. 2008. № 4. С.56—57.
Громова Н. А. Эвакуация идет… 1941–1944. Писательская колония: Чистополь. Елабуга. Ташкент. Алма-Ата. М.: Совпадение, 2008.
Когда слышишь словосочетание «писатели и война», прежде всего, подразумеваешь Виктора Некрасова и Константина Симонова, Григория Бакланова и Бориса Васильева, Виктора Астафьева и Юрия Бондарева, и других фронтовиков. Об их жизни на передовой известно немало — в первую очередь, из их собственных произведений. Гораздо меньше исследована тема «писатели в эвакуации», которой посвящена книга старшего научного сотрудника Дома-музея М. И. Цветаевой в Москве Натальи Громовой.
Неудивительно, что Марина Цветаева является одним из центральных персонажей «Эвакуации…», содержащей немало подробностей о последних днях поэта. Автор придерживается принципа документальности, широко используя дневники, письма, воспоминания очевидцев, часть из которых публикуется впервые. Например, в приложении «Вокруг Чистополя — Елабуги» приводится письмо Натальи Соколовой (прозаика, гражданской жены Константина Симонова) к Марии Белкиной (автору книги о Цветаевой «Скрещение судеб»):
«…Иногда мама (театральная художница Надежда Блюменфельд. — О. Г.) вспоминала о своей встрече с Цветаевой… Цветаева была усталая, измученная, забегавшаяся.
Говорила, что хочет непременно перебраться из Елабуги в Чистополь… она будет спокойна за Мура (Георгия Эфрона — сына Марии Ивановны. — О. Г.), его возьмут в интернат Литфонда, он будет там в тепле и сыт… а она одна как-нибудь устроится, неважно — как. И еще говорила, что вот Мура скоро призовут в армию, отправят на фронт, этого она не вынесет, не переживет — ждать писем, не получать месяцами, ждать и получать последний страшный конверт, надписанный чужим почерком… Так и будет, ничего нельзя изменить, иного не дано… Нет, нет, она не согласна, не желает, ей отвратительна, невыносима такая зависимость от обстоятельств, от непреложности, такая обязательность всех этапов трагического пути, «пути Марии». Сил на это нет…»
Как и все истинные поэты, Цветаева обладала пророческим даром. Вот только до своей гибели на фронте Муру предстояло пережить множество испытаний, главным из которых стало самоубийство матери…
Однако книга посвящена не только Цветаевой и ее близким.
Среди персонажей «Эвакуации…» — Анна Ахматова и Борис Пастернак, Владимир Луговской и Константин Федин, Ксения Некрасова и Леонид Леонов… Рядовые литераторы вели ежедневную борьбу за выживание — болели, мерзли, голодали. Элита — например, Алексей Толстой — позволяли себе настоящие пиры.
Правда, от их щедрот перепадало и другим — тому же Муру: «Часто бываю у Толстых. Они очень милы и помогают лучше, существеннее всех» (из письма 1942 года сестре Але).
Но все-таки большинство из них оставалось не просто эвакуированными, а эвакуированными писателями, и одно из свидетельств тому — написанная в 1943 году в Ташкенте ахматовская «Хозяйка», посвященная Елене Сергеевне Булгаковой:
В этой горнице колдунья
До меня жила одна:
Тень ее еще видна,
Накануне новолунья,
Тень ее еще стоит
У высокого порога,
И уклончиво и строго
На меня она глядит.
Я сама не из таких,
Кто чужим подвластен чарам.
Я сама… Но впрочем, даром,
Тайн не выдаю своих.