[Рец. на кн.:] Мария Ремизова. «Только текст. Постсоветская проза и ее отражение в литературной критике» (Новый мир, 2008, № 5)

Мария Ремизова. «Только текст. Постсоветская проза и ее отражение в...Автор: Ирина Роднянская

Источник: Новый мир. 2008. № 5

Постсоветская проза и ее отражение в…»Ремизова М. С. Только текст. Постсоветская проза и ее отражение в литературной критике. М.: Совпадение, 2007. 445 с.

Удачное название книги проводит ту (зыбкую) черту между критикой и литературоведением, которую мне никогда не удавалось толком нащупать.Если у историка литературы (да хоть бы у Марченко) привлечение контекста — условие понимания, то для критика — это угроза заблудиться в сиюминутном лабиринте литературного быта и исказить свежее впечатление от текста, в критическом ремесле — самое ценное и неподдельное.

Мария Ремизова — критик-моралист (что почти не мешает ее природной эстетической чуткости), и при ее неподкупности и прямодушии начинаешь понимать, что морализм — вовсе не плохое качество, отличное даже качество, отличительное сегодня.

Взыскание простоты и правды в их высшем смысле — вот подоплека ее морализма.И хотя со многими ее оценками я не согласна (сильно занижен роман М. Бутова «Свобода» и преувеличена значительность прозы М. Тарковского — «преодоление общей „цивилизационной усталости” путем интуитивного продвижения к естественным основам жизни»), сам посыл подкупает и взывает к следованию за ним.  Ремизова — критик резкий, когда ей надо, бьет наотмашь, для нее не существует табели о рангах, не только внешней, но и диктуемой собственными симпатиями. При этом (именно поэтому!) от ее книги веет бодростью: «…литература жива, и ничего с ней не сделалось»; «…мне не стыдно за это, кривое и кособокое, но все-таки первое свободное десятилетие, мне не стыдно за мою литературу, которая выжила, несмотря ни на что…» (курсивы автора).К слову, учтем, что в книге более восьмидесяти персоналий.

А самое, пожалуй, неожиданное — «устройство» книги. Мария Ремизова накрыла «постсоветскую прозу» мелкоячеистой сетью координат внутри каждого из двух принципиально разграниченных ею разделов — «Реализма» и «Модернизма».

Получилась литературная карта-путеводитель, мобилизующая теоретическую энергию профессионального читателя.(Забавно попутное деление писателей на либералов и патриотов, оно-то как раз никуда не годится, ну какой Евгений Федоров либерал? А покойный Евгений Носов?) И вот, благодаря — и отчасти вопреки — этой направленческой сетке лично для меня выяснилось ядро прозы прожитого периода; выявились и выдвинулись те, кого сама Ремизова разносит по обе стороны кардинальной границы — как «гиперреалистов» и «креативных модернистов», а я бы объединила под этикеткой «символического реализма», реализма со «сдвигом».Это, навскидку, лучшие вещи Петрушевской, Татьяны Толстой, Азольского, Олега Павлова, Малецкого, Палей, Славниковой, Сенчина… Что это за тип письма, точнее всего сказала (по частному поводу) сама Ремизова: «…попытка заставить реальность <…> выдать какие-то смыслы, скрывающиеся при восприятии „нормальным зрением”», «возможность <…> обретения вертикали, которой так мучительно не хватает этому обреченному горизонтальности бытию».

Оцените статью
Издательство "Совпадение"